2 февраля на сцене Академического театра им. Леси Украинки был показан антрепризный спектакль «Женщина над нами» по мотивам пьесы известного итальянского драматурга Альдо де Денедетти. Зрители Каменского смогли насладиться великолепной игрой замечательных украинских актеров театра и Кино Лилии Ребрик, Леся Заднепровского и Константина Костышина. На сцене бушевали настоящие итальянские страсти, приправленные понятным украинским юмором. Наверное, именно поэтому, а также благодаря актерским талантам исполнителей, эта комедия была принята зрителями «на ура», которые продолжительными и бурными овациями благодарили любимых артистов за их игру. После спектакля, Константин Костышин согласился побеседовать с нашим журналистом и рассказал о том, как шла подготовка к этому спектаклю, как он относится к съемкам в многосерийных телепроектах и какие в его жизни были счастливые случаи.
- Константин, спектакль очень понравился. При том, что пьеса по сути довольно простая, но благодаря актерской игре, мимике, жестам, она смотрелась на одном дыхании. Это было действительно интересно и смешно. Думаю, что в этом немалая заслуга и его режиссера – Валерия Астахова. Большинство зрителей в первую знают Валерия Анатольевича, как актера и постоянного участника юмористического шоу «Золотой гусь». У него сложился образ такого веселого, юморного и добродушного дядьки. А вот какой он режиссер: такой же добродушный или довольно жесткий?
- Нет, он не жесткий (смеется). Он такой и есть, каким зрители привыкли видеть его на экране. Конечно, когда в работе где-то что-то не получается, он может проявить жесткость. При чем это кратковременное проявление жесткости, буквально несколько секунд. И это даже, скорее, не жесткость, а твердость. Ведь он в любом случае переживает за свое «детище», за свою работу. А ни одно «рождение» нового спектакля никогда не проходит гладко. У каждого из актеров есть свое мнение, свое видение и не всегда все получается сыграть с первого раза то, что тебя просят. Это вполне естественно. Мы же все живые люди, мы – не машины. Но Валера, он действительно, невероятно добродушный, замечательный человек. Я его очень хорошо и давно знаю. Мы с ним еще учились на параллельных курсах в институте имени Карпенко-Карого. Он безумно общительный человек и замечательный рассказчик. Мы периодически приезжаем к ним всей семье в гости. Он вообще, когда начал строить свой дом, первым что сделал – это построил даже не беседку, а такой крытый длинный дворик с большим столом, чтобы у него собирались гости. И это его тоже характеризует - он сначала построил место для гостей, а потом уже продолжал строить для себя. У него всегда большое количество гостей. Мы как к нему не приезжаем, то у него всегда кто-то уже гостит.
- На мой взгляд, успеху спектакля способствует и тот факт, что он «откорректирован» для местных зрителей: это и упоминание прокурора Рябошапкини, и мечта Вашего героя увидеть свою пьесу поставленной на сцене прославленного театра Олеси Украинки в де ля Каменское. Кто придумывает эти «фишечки» - режиссер или сами актеры?
- Все это придумывается совместно. В процессе работы над спектаклем, он постепенно «обрастает» какими-то своими шутками. Ты где-то что-то попробовал, и оно «прокатило» у зрителей. И далее ты уже этой находкой пользуешься постоянно. Что касается шутки про театр, то мы с первых спектаклей договорились ее попробовать и упоминать по тексту каждый театр или Дворец культуры, в которых будем играть и посмотреть, как она пройдет. Зрителям понравилось и теперь мы ее постоянно используем в каждом городе куда приезжаем со спектаклем. И она всегда проходит «на ура».
- Вы в спектакле играете драматурга, а сами писать не пробуете?
- Нет. Я пробовал, но пока у меня не получается. Хотя я даже какие-то заметки делал, записывал разные случаи и истории, чтобы потом может быть, когда-нибудь что-то написать. Надеюсь, что когда-то я это все-таки реализую, что у меня получится это все развить, но на данном этапе – пока не пишу. Возможно, это не мое.
- Можно сказать, что вашему герою в спектакле в принципе повезло: он оказался в нужное время в нужном месте и в итоге реализовал свои творческие возможности, а затем и сексуальные потребности. А вас в жизни были случаи, когда лично вы оказывались в нужном месте в нужное время?
- Такие случаи конечно были. Но я обычно привожу в качестве примера один случай, когда я точно оказался в нужное время, в нужном времени. Мне, правда, не все верят, что все так и было на самом деле, но у меня есть свидетель, мой коллега, актер Андрей Саминин. История была довольна забавная. Это было в 90-х годах. Мы с Андреем в то время, впрочем, как и сейчас, работали в Киевском театре драмы и комедии «На левом берегу Днепра». Время тогда было достаточно сложное. Съемок в кино не было. И единственный наш заработок был тот, что мы получали в театре. А бухгалтерия у нас была не в здании театра, а в другом месте, 10-15 минут ходьбы от театра. И вот как-то нам дали зарплату. Мы с Андреем идем за ней в бухгалтерии и обсуждаем, кто и как потратит деньги. А мы как раз планировали снять квартиру и ней нужно было сделать ремонт. Я говорю Андрею, что мне нужно купить карниз, поэтому я сейчас поеду на базар и там его буду искать. Как только я говорю эти слова, мы подходим к дороге и мимо нас проезжает «ЗИЛ-130» доверху груженый какой-то домашней утварью. Видимо кто-то переезжал с квартиры на квартиру. И вдруг с этого грузовика срывается карниз и падает прямо перед нашими ногами. Мы с Андреем посмотрели друг на друга. Я этот карниз взял. Затем пошел, получил зарплату, поехал домой, примерил карниз – и он идеально подошел по размеру. Кажется, даже какая-то дырка в стене совпала. Я потом этот карниз повесил, и он еще долго висел в той квартире. Я тогда был очень впечатлён, все случилось, как в сказке: мне был нужен карниз и как будто кто-то волшебной палочкой махнул и к моим ногам упал карниз.
- Можно предположить, что если Вы карниз повесили сами, то и другую мужскую работу тоже можете делать по дому: полочку повесить, кран починить и так далее?
- Я сейчас живу в частном доме и какие-то вещи, безусловно, делаю сам. Но, в основном, конечно, мне помогают специалисты. Недавно пытался самостоятельно повесить на стенке светильник и перебил электрический провод в стене (смеется). Теперь в одном месте у нас света нет, и я жду мастера, который придет и исправит последствия моей деятельности (смеется). Но какие-то элементарные вещи: что-то прикрутить, что-то починить, конечно могу.
- В кино у Вас сейчас не очень много работы, но зато среди Ваших последних работ есть очень серьезный проект - 95-серийный сериал «Тайны». Такой проект-гигант – он больше хорош для актеров в плане заработка или довольно сложен с точки зрения максимальной занятости?
- Тут смешано и одно и другое. Поскольку проект длинный, то ты знаешь, что в течение этого периода у тебя есть какой-то гарантированный заработок. На самом деле театральной зарплаты не хватает на жизнь - нереально прожить на эти деньги. И если бы не кино, не антрепризы, то было бы довольно тяжело. И даже не просто тяжело, а невозможно жить на эти деньги, когда у тебя семья, когда у тебя ребенок. Поэтому, когда такие проекты случаются, то это замечательно в плане того, что ты знаешь, что в течение какого-то периода времени можешь себе что-то позволить. Тяжело ли это? Иногда бывает тяжело. Потому что смены начинаются рано, а заканчиваются поздно. В кино, как правило, 12-часовая рабочая смена. И 12 часов ты должен отработать. Не обязательно, что ты все эти 12 часов будешь сниматься, но, если нужно – ты их отработаешь. Практически без перерывов. А сериал – это не полный метр. Там все снимается достаточно быстро и тебе постоянно приходится держать в голове текст. И когда ты снимаешься 12 часов подряд в нескольких сценах и боишься забыть нужный текст для нужной сцены, то иногда можно и не вспомнить, как тебя зовут. И тебя постоянно подгоняют: «Время, время, ребята, мы опаздываем». То это, конечно тяжело. Хотя, проходит время, и ты потом с благодарностью все это вспоминаешь. Поэтому я ценю такие периоды. Мне очень нравится, когда мы командой долго вместе работаем и у нас возникают какие-то дружеские отношения. И потом, когда расстаемся, это всегда немного грустно. Но потом ты переходишь в другие проекты и все начинается сначала.
- Не могу не вспомнит сериал «Возвращение Мухтара», в котором Вы снимались несколько лет подряд.
- Да, это был сложный период. Я туда на съемки ходил, как на постоянную работу, но понимал, что рано или поздно – это все закончится. И не представлял, как это все произойдет – думал, что все это будет очень больно. Но в итоге я сам отказался от съемок в этом проекте после событий 2014 года. Съемки сериала перенесли в Белоруссию. Я туда еще немножко поездил на съемки, пока у меня был договор с ними. Но потом был перерыв в съемках и когда после перерыва мне позвонили и сказали, что начинают работу над новым сезоном и предложили приехать, я ответил, что в связи со сложившейся ситуацией, я не считаю возможным продолжать съемки в этой ситуации. Честно говоря, я боялся, что мне будет гораздо больнее расставаться с проектом, который стал частью моей жизни. Но ничего. Может быть повлияло и то, что изменилось у некоторых российских актеров, с которыми мы вместе снимались, отношение к нашей стране. Когда мы вместе работали, дружили, и тут тебе начинают что-то такое говорить… Это было обидно. А сниматься в «Мухтаре» было достаточно тяжело, потому что у меня была работа в театре и это нужно было как-то совмещать. Плюс я еще тогда попал в постановку нового спектакля «Три сестры» по Чехову, который ставил наш Художественный руководитель. Я там должен был играть Солёного. А руководитель наш Эдуард Маркович Митницкий относился очень ревностно к работе и ругал нас, когда ему что-то не нравилось. И всегда нас упрекал, что мы в каком-то дешевом «мыле» снимаемся. И я как мог лавировал между репетициями у него и съемками. У меня даже невралгия началась, жена отпаивала лекарствами. И в какой-то момент она сказала: «Нужно что-то решать – или кино, или театр – иначе ты себя угробишь». И я тогда был вынужден подойти к художественному руководителю и попросить у него творческий отпуск. И я тогда ушел на разовые спектакли и мне стало легче. Я успокоился и какой-то период, наверное, года три, снимался в кино, а в театре приходил и играл вечерние разовые спектакли, в которых уже был задействован. А потом, когда в кино стало полегче, я опять пришел к Художественному руководителю и сказал: «Эдуард Маркович, я готов вернуться». И он, спасибо ему за это, меня взял обратно.
- Возвращаясь к спектаклю «Женщина над нами», хочу спросить – шампанское, которое Вы открывали и пили на сцене было настоящее? Этот вопрос активно обсуждали в вестибюле театра зрители после спектакля.
- Нет, шампанское было не настоящее (смеется). Настоящий алкоголь мы на сцене не пьем. Это был «Живчик»! За кулисами наш помощник буквально перед самой сценой с шампанским открывает бутылку с «Живчиком», быстро переливает в бутылку из-под шампанского, закрывает его пробкой и начинает взбалтывать. Затем за кулисами передает мне, и я тоже его интенсивно взбалтываю, чтобы на сцене пробка «хлопнула», как у настоящего шампанского. Один раз мы тоже перед спектаклем купили «Живчик», а он оказался негазированный. Я никак не мог понять, почему бутылка не «стреляет». Потом еле-еле эту пробку из бутылки выковырял пальцами.
- Какие в целом у Вас остались впечатления от посещения нашего города?
- Самые положительные. Публика нас очень хорошо принимала. И это очень приятно. Посели нас замечательную гостиницу – она «Центр» называется, если не ошибаюсь. Буквально недалеко от театра. Она небольшая, но очень уютная. Мне в ней очень понравилось. Видимо в ней давно ремонт сделали. Ну и приятно, что в городе нормальные дороги. Есть с чем сравнивать. Мы с этим же спектаклем приезжали в Вольногорск, то там просто ужасные дороги. Мы ехали со скоростью где-то 10 километров в час. И это дорога, которая ведет в центр. Ты въезжаешь в город. На въезде стоит столб с табличкой «Вольногорск». А слева от нее огромная куча мусора: пластик, пакеты, бутылки, какие-то трубы, все в грязи. Ну просто – тихий ужас. Я был шокирован. Так не должно быть. В Каменском, по сравнению с Вольногорском, просто шикарные дороги.
Беседовал Виталий Баранник
