В юридической сфере сейчас происходит много изменений. Значительные, если не сказать революционные, изменения происходят как в материальном, так и в процессуальном праве. К примеру, еще совсем недавно бесспорными доказательствами в суде считались только доказательства, закрепленные на бумаге. Другие доказательства, так называемые «электронные»: записи на цифровой диктофон, цифровые фото, смс-сообщения, переписка в социальных сетях и т. д., по общему правилу, допустимыми доказательствами не считались. Но все течет, как говаривали в Древнем Риме. Сегодня даже распечатка переписки из социальной сети в Viber, прошедшая необходимую процессуальную подготовку в умелых руках адвоката, может стать допустимым доказательством и дать ключ к победе в суде. Кстати, по этому поводу не так давно высказался Верховный Суд. Об этом расскажем, как всегда, более детально.
Коротко о фабуле дела
Елена Викторовна Чубарова и Семен Семенович Топорков проживали в совместном
зарегистрированном бракес 2007 по 2012 год. В 2009 году в этой семье родился сын Михаил (все имена изменены — И. В.).
Решением Деснянского районного суда г. Киева от 28.03.2012 брак сторон расторгнут и с Топоркова С. С. были взысканы алименты на содержание сына в размере 1/4 части его доходов.После расторжения брака Елена Викторовна с сыном уехала в Словацкую Республику, где живет по сей день, вышла замуж, родила ребенка и имеет другую семью.
В августе 2015 года Чубарова Е. В. и Топорков С. С. заключили нотариально удостоверенный договор об определении места жительства ребенка с матерью, тогда же Семен Семенович предоставил нотариально удостоверенное согласие на временное проживание ребенка в Словацкой Республике.
Со временем, с момента прекращения брака, со стороны Топоркова С. С. по отношению к Чубаровой Е. В., ее родных и близких, в частности, второго мужа и сына Михаила, стали проявляться и не прекращались действия, которые имели характер домашнего насилия. В переписке, которую Семен Топорков вел по телефону с Еленой Викторовной по поводу организационных свиданий с сыном, он прибегал к открытым угрозам, оскорблениям, унижению чести и достоинства, применял нецензурную брань, называл непристойными словами Елену, ее родственников, употреблял лексику, недопустимую в нормальном человеческом общении.Кроме того, требовал деньги, принуждал к уменьшению размера алиментов на ребенка, установленных решением суда, манипулировал тем, что не даст разрешение на обратный выезд ребенка в Словацкую Республику, угрожал расправой, причинением вреда здоровью, убийством, прибегал к давлению в отношении Елены и ее мужа. Такого рода высказывания Топорков С. С. присылал также на личный телефон сына, которому еще не исполнилось 10 лет.Все это калечит психику ребенка, влияет на его развитие и воспитание, на отношение к матери, семье и создает негативный пример поведения.Обидная и унизительная переписка длится целыми днями: начинается с самого утра и заканчивается поздно ночью.
В июле 2019 года в связи с тем, что своими словами и угрозами расправы бывший муж сознательно причинял Чубаровой Е. В. боль и страдания, создавал реальную опасность для нее и ее родных, Елена Викторовна обратилась в Дарницкий районный суд г. Киева с заявлением о выдаче ограничительного предписания сроком на 6 месяцев, которым требовала запретить Топоркову С. С. вести переписку, телефонные переговоры, любым способом общаться или контактировать через другие средства связи с ней и пострадавшим ребенком лично и через третьих лиц, и обязать Топоркова С. С. пройти соответствующую 12-месячную программу для обидчиков.
Решение суда первой инстанции
Интересно, что в суде Топорков С. С. и его адвокат всячески отрицали доводы заявителя, говорили о том, что заявителем не представлено надлежащих доказательств противоправного поведения Топоркова С., в частности, обращений в соответствующие государственные органы, а с учетом того обстоятельства, что заявитель живет за рубежом, нет никаких оснований утверждать об опасности. Фактически же целью подачи этого заявления является намерение заявителя избежать получения от бывшего мужа согласия на вывоз сына за границу и не нести ответственность за невыполнение условий договора об участии отца в общении с ребенком.
Однако входе судебного разбирательства было установлено, что в переписке, которую Семен Топорков длительное время и систематически вел по телефону с заявителем по поводу организации свиданий с сыном, он высказывал угрозы расправы, в том числе физической, оскорблял и унижал заявителя и ее близких, употреблял нецензурную и иную неприемлемую лексику.Это обстоятельство подтверждается предоставленными заявителем скришотами сообщений, которые суд признает надлежащими и допустимыми доказательствами и учитывает в обосновании решения.
Доказательств, которые бы опровергали указанные обстоятельства, Топорковым С. С. не предоставлено.Более того, осмотрев в судебном заседании смартфон Топоркова, суд убедился, что его приложение Viber действительно содержит сообщения, содержание которых полностью соответствует содержанию сообщений, распечатка которых приобщена к заявлению.
Решением Дарницкого районного суда г. Киева от 3 июля 2019 иск удовлетворен частично.Выдано ограничительное предписание в отношении Топоркова С. С. и установлены следующие меры временного ограничения прав Топоркова С. С. сроком на 6 месяцев: запрещено вести переписку, телефонные переговоры и любым способом общаться или контактировать через другие средства связи с бывшей женой и пострадавшим сыном Михаилом лично и через третьих лиц.
Местный суд пришел к выводу, что выдача ограничительного предписания должна обеспечить действенную, эффективную и немедленную защиту заявителя и ребенка от домашнего насилия и будет способствовать недопущению повторных случаев такого насилия, а интересы жертв домашнего насилия в данной конкретной ситуации преобладают над интересами обидчика, который на протяжении действия предписания будет лишен права на общение с ребенком.
Не согласившись с таким решением суда, Топорков С. С. подал апелляционную жалобу. Постановление апелляционного суда
Постановлением Киевского апелляционного суда от 14 ноября 2019 года апелляционная жалоба была оставлена без удовлетворения, а решение райсуда без изменений.
Апелляционный суд указал, что ограничительное предписание по своей сути не является мерой наказания лица (в отличие от норм, закрепленных в Кодексе об административных правонарушениях Украины (КУоАП) и Уголовном кодексе (УК)), а является временной мерой, исполняющей защитную, предохранительную функцию и направленной на предупреждение совершения насилия, первоочередное обеспечение безопасности лиц, учитывая наличие рисков, предусмотренных законом.
Не согласившись с решением апелляционного суда, Топорков С. С. подал кассационную жалобу.
Вердикт и правовые позиции Верховного Суда
13 июля 2020 года Верховный Суд в составе коллегии судей третьей судебной палаты Кассационного гражданского суда:Высоцкой В. С. (судья-докладчик), Литвиненко И. В., Фаловской И. М. рассмотрел в предварительном судебном заседании в порядке письменного производства дело №753/10840/19 (производство №61-22727св19) и постановил: кассационную жалобу оставить без удовлетворения, а решения нижестоящих судов без изменений.
При вынесении своего решения Верховный Суд руководствовался такими мотивами.
Противодействие насилию в семье является одним из важных направлений общественного развития. Оно рассматривается не только как социальная проблема, а, прежде всего, как проблема защиты прав человека и, главным образом, прав женщин. При осуществлении насилия в семье происходит нарушение прав и свобод конкретного человека, что требует вмешательства со стороны государства и общества.
Непринятие своевременных ограничительных мер в отношении обидчика может привести в дальнейшем к нанесению вреда здоровью потерпевшего от насилия в семье.
Основным нормативно-правовым актом, регулирующим спорные правоотношения в указанной сфере, является Закон Украины «О предотвращении и противодействии домашнему насилию». Этот Закон определяет организационно-правовые основы предотвращения и противодействия домашнему насилию, основные направления реализации государственной политики в сфере предотвращения и противодействия домашнему насилию, направлены на защиту прав и интересов лиц, пострадавших от такого насилия.
В соответствии с частью первой статьи 81 Гражданско-процессуального кодекса Украины (ГПК) каждая сторона должна доказать обстоятельства, которые имеют значение для дела и на которые она ссылается как на основание своих требований или возражений, кроме случаев, установленных этим Кодексом.
В частях 1, 3 статьи 100 ГПК предусмотрено, что электронными доказательствами является информация в электронной (цифровой) форме, которая содержит данные об обстоятельствах, имеющих значение для дела, в частности, электронные документы (в том числе текстовые документы, графические изображения, планы, фотографии, видео- и звукозаписи и т. п), веб-сайты (страницы), текстовые, мультимедийные и голосовые сообщения, метаданные, базы данных и другие данные в электронной форме. Такие данные могут храниться, в частности, на портативных устройствах (картах памяти, мобильных телефонах и тому подобное), серверах, системах резервного копирования, других местах хранения данных в электронной форме (в том числе в сети Интернет). Участники дела имеют право подавать электронные доказательства в бумажных копиях, заверенных в порядке, предусмотренном законом. Бумажная копия электронного доказательства не считается письменным доказательством.
В частях 1 - 3 статьи 89 ГПК предусмотрено, что суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы. Суд оценивает принадлежность, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности. Суд дает оценку как собранным по делу доказательствам в целом, так и каждому доказательству (группе однотипных доказательств), которое содержится в деле, мотивирует отклонение или учет каждого доказательства (группы доказательств).
В подтверждение заявленных требований Чубарова Е. В. предоставила скриншоты сообщений с телефона и планшета, распечатки с Viber, которые суд первой инстанции, с чем согласился апелляционный суд, посчитал надлежащими и допустимыми доказательствами, которые исследованы судами в их совокупности и которым была дана надлежащая правовая оценка.
Установив, что содержание конкретных фраз, лексики и характера использования языковых средств, которые Топорков С. С. применяет в переписке с бывшей женой и малолетним сыном, дает основания для вывода, что его действия следует квалифицировать как домашнее насилие в форме психологического насилия, что небезосновательно вызывает у заявителя опасения за свою безопасность и безопасность своих родных и наносит вред психическому здоровью, в первую очередь, малолетнего сына сторон, судом обоснованно запрещено Топокову С. С. вести переписку, телефонные переговоры и любым способом общаться или контактировать через другие средства связи с Чубаровой С. С. и пострадавшим сыном Михаилом лично и через третьих лиц.
В заключение
Итак, кратко подведем итог. Нас в данном случае больше интересует правовая позиция Верховного Суда относительно электронных доказательств и их допустимости. Верховный Суд заметил, что электронные доказательства том виде, как они предусмотрены статьей 100 ГПК, являются допустимыми доказательствами наравне с «бумажными» доказательствами. Причем, бумажная копия электронного доказательства не должна рассматриваться как письменное доказательство. И самое главное: не столько важно то, что из себя представляет доказательство, сколько то, что Суд обязан давать оценку как собранным по делу доказательствам в целом, так и каждому доказательству, которое содержится в деле, мотивировать отклонение или учет каждого доказательства на основе своего судейского усмотрения и внутреннего убеждения судьи в их достоверности и истинности.
В заключение хотелось бы пожелать нашим читателям обязательно соблюдать при ведении переписки в социальных сетях права других людей, не гнушаться общепринятыми правилами приличия и общения, так как в противном случае — если немного перефразировать то, что говорят в американских сериалах — всё вами написанное или сказанное может быть использовано против вас самих. Кому-то, наверное, стоит об этом подумать уже сейчас…
Игорь Ворон, юрист.