Ровно 50 лет тому назад, 5 августа 1972 года, в столице Баварии, где проходили летние Олимпийские игры, произошла масштабная трагедия, вошедшая в историю, как «Мюнхенская резня» (Munich massacre). Итогом длившейся почти сутки кровавой драмы, которую человечество наблюдало практически в прямом эфире, стала гибель 17 человек. Это 11 членов израильской олимпийской сборной (4 тренера, 5 спортсменов и двое судей), немецкий полицейский, а также 5 террористов, участников экстремистской палестинской организации «Чёрный сентябрь». Трое выживших террористов были арестованы, но вскоре оказались на свободе. По крайней мере, двое из них впоследствии были убиты Моссадом в ходе спецоперации возмездия «Гнев божий».
Следует отметить, что с самого начала трагических событий, их сопровождает дымовая завеса недомолвок, противоречивых свидетельств и лжи, которая не сильно развеялась за прошедшие полвека. И главный из множества вопросов, ответов на которые не существует: как вообще, этот чудовищный теракт, о подготовке которого заранее знали спецслужбы ведущих стран – ЦРУ, КГБ, Штази, Моссад, БНД, стал возможным?
На этот счет существует немало теорий заговора, но хватает и простых объяснений – это сочетание ряда негативных факторов, неготовность к такому сценарию организаторов игр, вопиющая некомпетентность немецких спецслужб, необоснованная самоуверенность, граничащая с преступной халатностью…
Тень третьего Рейха
Можно говорить и о немаловажной подоплеке, связанной с нацизмом и третьим Рейхом. От окончания Второй мировой Мюнхенскую олимпиаду отделяет 27 лет. Вроде, немало. Но с другой стороны, со времени распада СССР уже минуло на 5 лет больше, а призраки прошлого материализовались в виде обшарпанного, но все еще смертоносного молоха войны, последним усилием пытающегося утянуть с собой на кладбище истории соседние страны.
Так что память о мрачных картинах прошлого у многих была еще свежа, и Мюнхенская олимпиада неизбежно воспринималась сквозь шаблоны Берлинской олимпиады. Тогда, в 1936 году нацисты приняли чрезвычайные меры безопасности. Повсюду можно было видеть черные мундиры эсэсовцев. Гестапо заранее арестовало тысячи человек, подозревавшихся в нелояльности режиму.
Организаторы ХХ Олимпиады старались сработать на контрасте. Западная Германия хотела использовать Игры для демонстрации открытости, доброй воли и миролюбия. Когда федеральному канцлеру Вилли Брандту, автору новой восточной политики, двумя годами ранее подписавшему в Москве договор о признании послевоенных границ в Европе, предложили усилить меры безопасности на играх, он заявил: «Я не позволю испортить Игры мира»!
Чтобы исключить ассоциации с темным нацистским прошлым, две тысячи охранников одели в яркую униформу и вооружили одними… переговорными устройствами. Главной проблемой они считали безбилетников и туристов, перебравших знаменитого баварского пива…
И это – в период бурной активизации в Германии как своих экстремистов – от РАФ до неонацистских группировок, так и заезжих; несмотря на многочисленные предупреждения разных источников о готовящихся терактах!
Белые шляпы
В принципе, цель была достигнута. Мюнхенская Олимпиада превратилась в сплошной праздник, феерию, наполненную музыкой и уличными представлениями. Желающие без труда проникали в Олимпийскую деревню. После ночных похождений спортсмены легко преодолевали двухметровую проволочную ограду. О либеральности охраны олимпийской деревни, рассказал одессит Яков Железняк, олимпийский чемпион по стрельбе. «До трагических событий Олимпиада в Мюнхене была сплошным праздником. Немцы не скрывали, что хотят окончательно реабилитироваться за Вторую мировую войну. Чтобы не создавать враждебную атмосферу, полиции не разрешалось находиться на территории деревни. За порядком следили невооруженные охранники, которые выглядели не как блюстители порядка, а как участники праздника – белые брюки, ярко-голубые пиджаки и белые шляпы. Через пропускные пункты посторонним проникнуть было легко. Мы и сами этим грешили: проводили в деревню коллег и тренеров, которые приехали в составе туристических групп. Они садились к нам в автобус, мы на въезде показывали несколько пропусков, и всех пропускали»...
Целых десять дней казалось, что Олимпийский спорт действительно объединяет страны и народы, преодолевает политические и национальные барьеры. Конфронтация между Западом и Востоком на время осталась за пределами олимпийского Мюнхена. Зрители одинаково восторгались рекордами советских спортсменов Ольги Корбут, Валерия Борзова и американца Марка Спица…
Горькое пробуждение
…На рассвете одиннадцатого дня прекрасные иллюзии растаяли, как дым. 5 сентября 1972 года в четыре утра восемь палестинцев в спортивных костюмах с рюкзаками, набитыми оружием – советскими автоматами АКМ, пистолетами ТТ и бельгийскими гранатами, подошли к Олимпийской деревне. По пути они встретили группу американских и канадских спортсменов, и в царившей атмосфере спортивного братства, молодые люди помогали друг другу перелезть через забор.
Вежливо поблагодарив нежданных помощников, террористы направились к дому, где разместили израильскую делегацию. Нужный адрес нашли без труда. Руководитель группы Исса и его помощник Тони несколько лет прожили в Германии, и сумели устроиться на работу в Олимпийской деревне.
В распоряжении террористов были дубликаты ключей. Вначале они столкнулись с судьей борцовского турнира Йосефом Гутфройндом. Он поднял тревогу, разбудив товарищей, и попытался блокировать дверь. На помощь ему поспешил судья Моше Вайнберг, который был ранен в стычке с террористами. Под угрозой оружия его заставили показать другие квартиры, где жили израильтяне. Вайнберг решил схитрить, поведя боевиков туда, где жили борцы и штангисты. Он рассчитывал, что те сумеют дать террористам отпор, но спортсменов застигли спящими.
Вайнберг продолжил сопротивляться, и в схватке был застрелен. Погиб и штангист Йозеф Романо. 9 оставшихся заложников боевики связали, изрешечённое тело Романо оставили на полу в виде устрашения. Труп Вайнберга выбросили через переднюю дверь, чтобы продемонстрировать свою решимость.
Террористы потребовали до полудня освободить из израильских тюрем и отправить в Египет 234 палестинцев, и двух немецких «коллег» из тюрем ФРГ – Андреаса Баадера и Ульрику Майнхоф, лидеров экстремистской РАФ («Фракция Красной Армии»), угрожая каждый час убивать заложников.
Премьер-министр Израиля Голда Меир, киевлянка по рождению, категорически отказалась выполнять требования террористов. Она исходила из официальной позиции государства, что любые уступки террористам порождают новый террор, что Израиль должен полагаться только на свою военную силу. Эту силу – отряд спецназа под командованием Эхуда Барака, будущего премьер-министра страны, Меир просила правительство ФРГ принять и разрешить провести операцию по освобождению заложников. Немцы отвергли это предложение, явно переоценив свои возможности.
Есть ли у вас план, герр Геншер?
В системе внутренней безопасности ФРГ антитеррористических служб попросту не существовало. Освобождать заложников поручили полицейским, у которых не было ни опыта, ни соответствующей подготовки, ни специальной экипировки. Кризисный штаб, который возглавил министр внутренних дел Ганс Дитрих Геншер, начал с переговоров. К ним привлекли членов египетской и других арабских делегаций. Боевикам предлагали деньги, замену израильских олимпийцев на высокопоставленных немецких чиновников, лишь бы не допустить повторения массовых расстрелов евреев на немецкой земле, – но получили отказ. Удалось лишь отсрочить срок ультиматума на несколько часов.
Не имея готовых сценариев противостояния террористам, полицейские на ходу придумывали способы спасения заложников. Ни один из трех наспех задуманных вариантов – пустить газ через вентиляцию; отправить полицейских, переодетых поварами; попытаться проникнуть в дом через дымоходы – не был реализован, ситуация развивалась хаотично и непредсказуемо.
А террористы имели возможность подробно следить за действиями полиции в режиме онлайн по радио и телевидению. В 18.00 они изменили требования, потребовав самолёт для вылета с заложниками в Каир. Власти ФРГ это пообещали для виду, хотя правительство Египта не согласилось принять террористов. Было решено обезвредить их на военном аэродроме в Фюрстенфельдбруке, доставив с заложниками на вертолётах.
Но и эта операция была чистой импровизацией. В качестве главной «убойной силы» выставили… пять снайперов, которые были обычными полицейскими, немного чаще коллег посещавших тир. У них не было ни касок, ни бронежилетов, ни оптических прицелов, не говоря о приборах ночного видения. Даже раций им не выдали! Наспех выбрали позиции так, что и двое снайперов оказались в слепой зоне. Вести прицельный огонь могли лишь трое стрелков. При том, что террористов было почти втрое больше – восемь, а по всем правилам, на одну цель должно быть не менее двух стрелков.
Мы считаем до пяти…
Кстати, немецкая сторона до последнего была уверена, что боевиков – пять. Эта ошибка сыграла роковую роль. При всей знаменитой немецкой педантичности, их никто не удосужился пересчитать, ни во время переговоров, ни при посадке в вертолеты. Впоследствии прокуроры спросили шефа мюнхенской полиции Шрайбера, почему он за целый день не озаботился количеством террористов? Ответ во многом объясняет, почему операция была обречена на провал: «Я был уверен, что кто-то другой посчитал их»…
В 22.30 два вертолета с заложниками и захватчиками приземлились на поле. В самолёте «Боинг-727» их должны были встретить полицейские, переодетые в пилотов. Однако за несколько минут до появления гостей, «спецназовцы» ретировались, рассудив, что тягаться с одними пистолетами с фанатиками, вооруженными автоматами и гранатами, да еще и в самолете с полными баками – как-то не комильфо…
Как только двое террористов, посланных на разведку, обнаружили, что в самолете никого нет, они поняли, что это ловушка и побежали назад к вертолетам с заложниками, количество которых увеличилось за счет пилотов. В этот момент полиция открыла огонь. «Казалось, что у немецкой стороны просто не выдержали нервы, что они хотели поскорее закончить эту историю. Они не сделали минимальных усилий, чтобы спасти жизни людей. Даже когда началась стрельба, никто никуда не двигался, а просто сидел в укрытии и стрелял. Это был настоящий хаос», – рассказал присутствовавший там Цви Замир, начальник Моссад.
Действительно, назвать происходившее продуманной операцией невозможно. Это была беспорядочная перестрелка в лучших традициях вестернов. Полиция планировала использовать бронированные машины, чтобы под их прикрытием подобраться к боевикам. Но шесть бронемашин… застряли в пробке. Они появились лишь около полуночи, через час после начала перестрелки. Прибытие тяжелой техники лишь ухудшило ситуацию. Боевики, решив, что их расстреляют из пулеметов, открыли огонь по заложникам, затем подорвали вертолёты гранатами.
В ходе боя пятерых террористов застрелили, троих захватили. Погиб полицейский снайпер, еще одного стрелка и пилота подстрелили свои же, остальным вертолетчикам удалось сбежать. Из израильских заложников не выжил никто, большинство тел были сильно обгоревшими. Машины скорой помощи появились на взлетной полосе только через час после окончания стрельбы. Как показало вскрытие, штангист Давид Бергер умер не от ран, а от отравления угарным газом, у него был шанс выжить, появись медики раньше…
Games must go on!
Вопиющий непрофессионализм властей проявился и в коммуникации с общественностью. После полуночи, когда перестрелка еще шла полным ходом, журналистам зачем-то объявили, что операция прошла успешно, заложники спасены. То же самое передали израильским властям, семьям заложников, членам МОК. Агентство Рейтер передало радостную новость: «Взятые в заложники израильтяне освобождены». Страшная правда стала известна к трем часам ночи. В 3.17 Рейтер выпустило срочное сообщение: «Все израильтяне, взятые арабскими боевиками в заложники, мертвы».
Среди погибших израильтян были и бывшие советские граждане. 24-летний уроженец Риги Элиэзер Халфин занимался вольной борьбой с 10 лет. В Израиль эмигрировал в 1969 году, продолжил успешную спортивную карьеру. Уроженцу Минска Марку Славину было всего 18. В 1971 году он стал чемпионом СССР среди юниоров по греко-римской борьбе. В Израиль Марк переехал с родными за считанные месяцы до трагедии, весной 1972 года, и сразу получил место в олимпийской сборной. Тяжелоатлет Зеев Фридман родился в 1944 году в Прокопьевске, Кемеровской обл. 51-летний тренер по борьбе Яков Шпрингер пережил Холокост, участвовал в восстании в Варшавском гетто.
Но сборная СССР, команды Польши и ГДР не явилась на траурную церемонию, прошедшую 6 сентября на Олимпийском стадионе. Арабские делегации отказались приспустить флаги в память о погибших. После поминальной службы, члены сборной Израиля отказались от участия в Играх и покинули Мюнхен. Так же поступили команды Египта, Филиппин, Алжира и отдельные спортсмены разных стран.
Многие участники игр и спортивные чиновники выступали за досрочное закрытие игр, но глава МОК Эйвери Брэндедж, который в свое время активно отстаивал проведение Олимпиады 1936 года в Берлине, настоял на продолжении соревнований: «The games must go on»! Игры продолжились, принеся СССР 50 золотых медалей и победу в командном зачете. США заняли второе место с 33 злотыми медалями, команда ГДР выиграла третье место, с большим отрывом опередив сборную ФРГ.
Гнев Божий
Тела погибших террористов были по требованию Каддафи отправлены в Ливию, где их похоронили как героев с воинскими почестями. Выжившие террористы провели в тюрьме всего пару месяцев. Немецкие власти освободили их в ноябре, когда был угнан самолет компании «Lufthansa» в Бейруте. Террористы потребовали выдачи «мюнхенских коллег», и тех доставили в Загреб. Впоследствии появилась версия, что угон был «договорной игрой» палестинцев с немецким правительством. ФАТХ получил своих «героев», а Германия – обещание, что на ее территории не будут устраивать теракты. Подтверждением версии считается то, что в угнанном самолете, вмещающем 150 пассажиров, летело всего 14 человек, и среди них не было ни женщин, ни детей.
После этого Израиль решил взять возмездие в свои руки. Операция «Гнев Божий» была призвана выследить и уничтожить всех, кто имел отношение к подготовке терактов. На протяжении 20 лет спецслужбы Израиля уничтожили большинство организаторов и исполнителей теракта в Мюнхене. Лишь его идеологу и организатору Абу Дауду удалось выжить после нескольких покушений, в 2010 г. он умер от болезни в возрасте 73 лет.
После трагедии в Мюнхене во многих странах началось создание специальных сил по борьбе с терроризмом. В ФРГ создали GSG-9, в США – отряд «Дельта»; во Франции – спецподразделение GIGN, в СССР – группу «Альфа» в структуре КГБ. Последняя обеспечивала безопасность Московской Олимпиады 1980 года, но большую известность ей принесли операции скорее террористического, чем антитеррористического характера. Например, захват президентского дворца в Кабуле и убийство афганского лидера Амина, штурм Вильнюсского телецентра и др.