Народный депутат Украины, экс-заместитель губернатора Днепропетровщины Борис Филатов дал обширное интервью изданию "Метро Плюс", с которым мы предлагаем ознакомиться и нашим читателям.
– Борис Альбертович, в Вашей предвыборной программе Днепропетровская область была названа «становым хребтом» страны. При этом Вы выражали уверенность, что она может стать центром экономического развития Украины. Ваш энтузиазм еще не угас?
– Почему он должен угаснуть? Потому что из власти ушла команда Игоря Валерьевича Коломойского? Днепропетровская область – наша самая любимая. Там наш дом, там живут наши дети, похоронены наши родители…Это наша Родина. Я с удовольствием возвращаюсь в Днепропетровск. Всяких повидал губернаторов на своем веку, начиная от великого и ужасного Владимира Яцубы и заканчивая нынешним – господином Резниченко. Но губернаторы приходят и уходят, а Родина остается. И команда наша остается, и земляки.
– Раз уж упомянули Коломойского…Как Вы объясните, что реакция на революцию 2013 года была такой разной у олигархов. Одна у Коломойского, и совсем другая у Ахметова, Пинчука, Новинского…
– Я не являюсь пресс-секретарем Коломойского. Могу только догадываться о мотивах его поведения.
– Но ведь факт, что в Днепропетровске горожане уважительнее относятся к Коломойскому, чем, скажем, в Донецке к Ахметову?
– Почему уважают Коломойского? Потому что, когда в 150 км от нашего города бегали обезьяны с автоматами, у которых были и другие «игрушки», те же «Грады», то люди в первую очередь волновались о своей безопасности. Если мы посмотрим на ситуацию в развитии, в ретроспективе, то увидим: что бы сегодня не рассказывал господин Тарута в своих позорных интервью, угроза сепаратизма в Днепропетровске была разве что чуть меньше, чем в Донецке. Да и то – по причине, что у нас нет с Россией совместной границы. Да, к нам не завозили провокаторов из России, но провокаторы приезжали к нам на автобусах из Донецка. Мы останавливали их принудительно на границе области. Были у нас и массовые драки с применением ножей-дубинок, и поджоги палаток, и попытка захвата облгосадминистрации. Даже попытка захвата СБУ была, хотя об этом никто не знает. Просто мы кое-кого по дороге поймали и отправили подлечиться. На этом все закончилось. Поэтому, знаете, ваш вопрос риторический, почему уважают Коломойского. По-моему, и так все ясно – он не сдал область.
К слову, когда мы находились у власти в Днепропетровске, нашу команду порой воспринимали скептически. Но за время пребывания у власти вокруг нашей команды не разгорелось ни одного коррупционного скандала. Никто не может сказать, что мы продавали должности или брали взятки, наживались на тендерах. Спустя год мы ушли кристально чистыми, как ни пафосно это звучит.
– Россия не пыталась договориться с вами о сдаче области – к примеру, через злокозненного Владислава Суркова?
– Нет, все было проще. Олег Царев, когда начал варить свою сепаратистскую кашу, попытался войти с нами в контакт. Он сидел на Старой площади, в одном офисе с Виталием Милоновым и бандой, звонил и агитировал: «Давайте приезжайте, будем разговаривать». Но разговаривать было не о чем. Сидеть на двух стульях одним задом? В Донецке попытались и сожгли свой дом. То же самое – с первым захватом Мариуполя. Мы заняли проукраинскую позицию без каких-либо шараханий в стороны, и это спасло город.
– Раньше информация о Совете обороны Днепропетровской области была табу. Сейчас можете рассказать о том, как работал этот орган? Существует ли опасность, что после ухода команды Коломойского он перестанет функционировать?
– Я думаю, он уже не функционирует. Ситуация простая: Совет обороны области создавался по нашей инициативе, когда государственная власть рушилась на всех уровнях, в первую очередь из-за угрозы сепаратизма. Необходима была координация и взаимодействие органов городской власти и правоохранительных органов. В Совете обороны мы раз в неделю собирали силовиков, включая военных, и обсуждали вопросы, связанные с текущей оперативной обстановкой, угрозой терроризма, нуждами армии. Александр Кихтенко сообразил, что это нужно делать только после того, как Донецкая область сократилась ровно в два раза. Господину Таруте мы тоже рассказывали, чем может дело кончиться, и господину Немировскому. Это, напомню, экс-губернатор Одессы, которому дали под зад после того, как 2 мая он допустил в городе беспорядки. Я лично им рассказывал о том, что надо делать. Сейчас они дают интервью, в которых утверждают, что никакого сепаратизма у нас не было. А они, бедные-несчастные ушли незаслуженно оплеванными…
С другой стороны, сейчас в области другая ситуация. Когда мы пришли, у нас ни один БТР не заводился, без колес стояли. И заправлял технику Коломойский на свои средства. Сейчас армия какая-никакая – есть. Петра Алексеевича Порошенко можно критиковать много, но армией он занимается. Поэтому, возможно, Совет обороны области уже и не нужен.
– Впервые из Ваших уст прозвучала похвала Президенту. Что-то изменилось в Вашем отношении к Петру Алексеевичу?
– Я просто объективный человек. Считаю, что вопросами обороноспособности он занимается. А в других областях – занимается глупостями.
– Что или кого Вы имели ввиду, когда выразили мнение в ФБ, что в политике он предпочитает опираться на ничтожеств, которые заглядывают ему в рот?
– Ну, смотрите сами, ведь кадровая политика Порошенко на поверхности. От нее вся страна, образно говоря, либо харкает кровью, либо взрывается разочарованием. Если мы говорим о Валерии Гелетее — отхаркивает кровью. Если о Виталии Яреме — разочарованием. К слову, я был одним из инициаторов отставки Яремы. Два месяца мы с Егором Соболевым собирали подписи, чтобы ее добиться, хотя всем давно было понятно, кто такой Ярема и какова ему цена. Тем не менее, Петр Алексеевич, видимо, решил сохранить для себя удобную фигуру… Понятно, что у него есть свое видение кадровой политики. Но знаете, грубо говоря, приличных людей вокруг Петра Алексеевича, кроме Степана Полторака и Павла Климкина, я особо не наблюдаю. Не хочу называть другие фамилии, говорить, что это неприличные люди, но если говорить о «скамейке запасных» Президента, то она очень короткая.
– Можно ли сказать, что у нас сейчас идет гражданская война? Именно это утверждал в недавнем интервью нашей газете Владимир Рубан.
– Это мнение Рубана. Я не хочу называть это гражданской войной. К тому же, господин Рубан говорит многие вещи, понимая, что его читают не только на нашей территории, но и по ту сторону – в ДНР, ЛНР. Могу сказать, что если бы не российские деньги, не российские провокации, не российское оружие, этой войны бы не было! Однозначно!
– Вы согласны, что прежде чем потерять территории, мы проиграли информационную войну?
– Роль информации в этой войне наиглавнейшая. Знаете, я не могу представить, чтобы газета Днепропетровского городского совета писала о том, что в Киеве засела хунта и, условно, по улицам бродят фашисты. Но издание Донецкого горсовета, «Муниципальная газета», всю эту хрень писала, разжигая в народе нехорошие настроения. Господин Лукьянченко вполне мог заткнуть этот рупор. Но он ограничился тем, что, когда ситуация вышла из-под контроля, взял руки в ноги и уехал в Киев. Он и ему подобные сейчас рвут волосы на голове, рассказывая, что у нас гражданская война, которую сами же и разожгли по большому счету.
Поэтому я и не хочу говорить – гражданская война у нас или не гражданская – не люблю делать контраверсийные заявления. Но могу привести простой пример. Когда мы с тем же Владимиром Рубаном занимались обменом пленными, я выяснял мотивацию так называемых ополченцев. Разговаривал среди прочих и с одним большим чином армии ДНР. Спросил у него: «Зачем ты во все это полез»? Он рассказал какую-то длинную историю, смысл которой свелся к тому, что его заклинило после репортажа РТР о событиях в Одессе. Я спрашиваю: «А что именно показывали?» Отвечает: «Я не помню, но у меня это до сих пор стучит в голове». Когда я ему начал рассказывать, что в Одессе никто никого не травил, не было ни ФБР, ни ампул с ядом, а на самом деле люди отравились поролоном, который лежал под лестницей, это было для него откровением.
– Что Вы имели в виду, когда сказали в ФБ, что Вам «комфортнее сидеть между Ярошем и Парасюком. Идейные мы…»? Может, Вы готовы сформулировать национальную идею?
– Люди все мы разные, с различными идеологическими воззрениями, но мне по душе взгляд на национальную идею украинского мыслителя Вячеслава Липинского. Советую вашим читателям прочесть его «Письма братьям-хлеборобам…» (В. Липинський. «Листи до братів-хліборобів про ідею і організацію українського монархізму, писані 1919-1926». — Відень, 1926. – Прим. ред.).
Понятно, что тезисы любого мыслителя прошлого нельзя безоговорочно экстраполировать на современность – идеи имеют свойство развиваться. Так вот, Липинский был поляк и католик по вероисповеданию, но при этом настоящий украинский патриот, доказавший, что украинцем может быть любой человек, независимо от его национальности, языка, на котором он говорит и вероисповедания. Украинец – тот, кто работает на благо нашей земли. На эту тему мы с Дмитрием Ярошем ведем дискуссии. Ярош — донцовец (т.е. последователь идеи интегрального национализма, сформулированной украинским философом Дмитрием Донцовым, суть которой в том, что «настоящий националист ставит свою страну превыше всего». – Прим. ред.). Донцов и Липинский также спорили друг с другом, но, к сожалению, первый умер в 40, а второй в 80. Донцов смог свои идеи развить… Впрочем, Ярош мне сказал, что хотя он и за Донцова, но не против Липинского. Так что и я предлагаю не зацикливаться на том, что у Липинского были идеи «гетьманатаманархические», их просто нужно переосмыслить на современный лад.
– Вы общаетесь не только с Ярошем, но и с другими участниками АТО. Что говорят в окопах – будет в стране Майдан-3 или нет?
– Вы знаете, в окопах есть понимание, что Майдан-3 может привести к краху страны. С другой стороны, в окопах назрело серьезное разочарование властью. Можно говорить и о так называемом посттравматическом синдроме. Люди возвращаются оттуда, где по ним каждый день бьет ствольная артиллерия – в места, где тишь да гладь. И это рвет психику. Я скажу так: даже у днепропетровцев и киевлян разное мировоззрение. С этим был связан и один из первых наших конфликтов с Администрацией президента. Мы с жаром рассказывали, как лучше устроить выборы в полуоккупированной Донецкой области, но увидели в глазах высоких государственных чиновников непонимание. Сидит, к примеру, какой-нибудь господин Березенко, который только что вышел из маникюрного салона, и ему это все не интересно. У него и так все хорошо.
А эти заявления по телевизору, что мы, как требовал Майдан, наконец воздаем по заслугам… Где посадки? Не хочу выгораживать своих коллег, но, знаете, когда у нас в парламенте сидит пятая колонна Кремля в лице пособников Януковича, а Генеральная прокуратура вносит представления на Мосийчука, Лозового, Денисенко и Константиновского…
Не буду говорить хорошие это люди, плохие, виновные или нет, но все это с душком… Не с тех начали!
– Как вам мысль о том, что враг у ворот – это не только опасно, но и полезно? К примеру, Япония в свое время мобилизовалась, окрепла рядом с опасным соседом – Китаем…
– Можно также вспомнить пример Израиля или Финляндии. Да, финны потеряли 11% территории, но обрели государственность и национальную идею.
– Но сделали это практически благодаря одному человеку…
– К сожалению, Маннергейма у нас нет. Но и степень агрессии против Украины другая…
– Об агрессии. Нет ли у вас догадок относительно того, кто стоит за отстрелом «регионалов» и тех, кто им симпатизирует?
– Я не сторонник конспирологии, но реально все это выглядит как злой рок. Недавно вот и Сивкович попал в Москве в автокатастрофу… Не думаю, что за этим стоит какая-нибудь банда «Белая стрела». Время даст ответы на все вопросы. Но, как я уже говорил, настроение среди правых радикалов и на передовой нехорошее. У людей обострено чувство справедливости. Многие не понимают, за что они сидят под снарядами и пулями. Возвращаются домой, а тут вся эта нечисть, которая разожгла войну…
– Как известно, Вы не избегаете риска в политике. Вдобавок у вас страсть к аквалангу, мотоциклу, даже в космос собирались. Откуда эта страсть к экстриму?
– Вообще-то я стал меньше искушать судьбу. Если мы говорим о нырянии, у меня было две ситуации, когда я чуть не погиб. Однажды случилось азотное отравление, в другой раз – запутался в оснастке буя. Понял, что подошел к пределу и больше шутить нельзя. Что касается мотоцикла, то я проехал на нем 53 страны мира. Бывали разные ситуации. В Норвегии в тундре даже сбил северного оленя. Это сейчас смешно слушать, но ситуация малоприятная… В общем, я за риск разумный.
– Как, на Ваш взгляд, могут развиваться дальнейшие события в нашей стране?
– Всегда был безнадежным оптимистом. Не буду говорить длинно, киевский политбомонд нас немного ревнует, но мы смогли в момент полной безнадеги объединить людей вокруг себя и повлиять на ситуацию в Днепропетровске и стране. В какой-то момент наш город стал осью, вокруг которой вращается мир. И тучки развеялись, появился луч надежды. Я уверен, все будет хорошо. Единственная проблема в том, что нельзя воскресить тех, кто погиб и вернуть здоровье покалеченным войной.